Главная » Новости » Лес лечит себя сам

Лес лечит себя сам

О специфике работы с лесом, пережившим радиоактивные заражения, «РЛВ» узнали от ученых ВНИИЛМ Две даты, отмечаемые в этом году, – 29 лет аварии на Чернобыльской АЭС и 25 лет основания Службы радиационного контроля – вновь заставляют нас переосмыслить случившееся. Атомная энергия – благо это или смертельная опасность? И как оправиться после радиационного удара в 400 Хиросим – ведь именно так оценивают эксперты масштаб той техногенной катастрофы? Природа в Зоне отчуждения и по следам радиоактивных загрязнений сама дает ответы на вопросы, надо их только правильно услышать. Своими размышлениями по этому поводу делится руководитель отдела радиационной экологии леса ВНИИЛМ Андрей Николаевич Раздайводин. О географических следах аварии и ликвидации ее последствий для природы: «Так получилось, что за время самого активного выброса из реактора – с 26 апреля по 5 мая 1986 года – ветер вокруг Чернобыля развернулся на 360°, в результате чего радиационные выбросы распространились по всем сторонам света и посредством осадков затронули пространство трех стран, тогда – союзных республик: России, Беларуси и Украины. Загрязненные радионуклидами территории получили название «следов Чернобыля». Сегодня, согласно государственному заданию, наш отдел работает в основном на территории Восточного следа, куда входят Брянская, Калужская, Тульская, Ульяновская и Пензенская области. Практически с первых недель после аварии началась ликвидация последствий радиационного облучения для природной среды. Действия союзных республик в зоне загрязнения координировал Гослесхоз СССР. Основные исследования и обобщение результатов научно-практических работ различных министерств и научных организаций страны по изучению радиационных поражений леса были поручены Всесоюзному научно-исследовательскому институту химизации лесного хозяйства (ВНИИХЛЕСХОЗ), а после его закрытия, соответственно, нашему институту. В 2001 году во ВНИИЛМ начал работу новый отдел – радиационной экологии. Костяк его составили специалисты-радиоэкологи из института химизации, а возглавил работу Иван Иванович Марадудин, который в свое время курировал эти вопросы в Гослесхозе. Впоследствии именно И. И. Марадудин, в соавторстве с А. В. Панфиловым и В. А. Шубиным, составил первое учебное пособие по радиационной экологии леса, обобщив в нем результаты мониторинга пострадавших после аварии лесов в острой и восстановительной стадиях. В учебнике были проанализированы основные природные закономерности – как меняется лес под действием радиации, можно ли его использовать и многое другое. Кстати, Иван Иванович по-прежнему с нами, сейчас – в должности главного научного сотрудника Лаборатории радиационной экологии. Мы все практически его ученики и продолжаем у него учиться». Об особенностях лесов, пораженных радиацией, и природных механизмах компенсации: «Смертельные поражения леса наблюдались только в 30-километровой зоне аварии – это тот самый пресловутый «рыжий лес», о котором так много говорили и писали. В процессе изучения Чернобыльского района учеными были получены важные данные, а именно: в Зоне отчуждения на 100% погибли только хвойные породы, широколиственные оказались очень устойчивыми даже к таким большим дозам радиации и за пределами зоны не гибли вообще. Деревья, как фильтр, приняли на себя основную дозу радионуклидов. И сразу возник вопрос – что с ними делать? Попытка рубить и захоранивать мертвые деревья в земляных траншеях выявила серьезные минусы: во-первых, огромному риску облучения подвергались исполнители этой работы; во-вторых, из траншей радионуклиды с дождями попадали вглубь почвы и в грунтовые воды, присутствовал и ветровой разнос. Радиоактивное заражение стало распространяться, поэтому от этих действий отказались, но вопрос остался открытым – как реабилитировать природу? В итоге решили положиться на единство и самодостаточность лесной экосистемы. Сегодня жизнь в Зоне показала, что лучшая компенсация для естественной среды – это отсутствие антропогенной нагрузки. Спустя почти 30 лет специалистам приходится признать, что даже радиация не так губительна для природы, как воздействие человека». О цветущем состоянии мертвой зоны и экстремальном туризме: «В 30-километровой Зоне отчуждения, без людей, ставшая дикой природа действительно кажется на первый взгляд идеальной. Восстановился лес, увеличились популяции и видовые составы птиц и животных, вернулись даже бурые медведи, давным-давно изгнанные из этих мест строительством и сельских хозяйством. И часто нас спрашивают – если для всего живого зона так благоприятна, почему смертельна для человека, и когда снимут этот запрет? На самом деле там произошли и происходят генетические изменения. Идет смена пород деревьев, и последствия этого надо будет еще подробно изучать. Смертность среди животных и птиц многократно увеличилась, особенно у грызунов, которые получают максимальную дозу облучения, находясь в лесной подстилке. Именно этот верхний 15-сантиметровый слой почвы является наиболее радиоактивным. С другой стороны, в отсутствие человека в разы увеличилась и рождаемость всех видов. Так что в целом получается, что популяции зверей и птиц увеличились. Но если мы говорим о людях, то есть этический фактор: тяжелая болезнь, а тем более смерть даже одного человека – это трагедия. Зона останется губительной навсегда, радиоактивные изотопы будут действовать еще сотни и тысячи лет. В относительной безопасности там могут находиться только специалисты, знающие правила поведения в радиоактивно загрязненном лесу и то – строго определенное время. К сожалению, находятся любители так называемого экстремального туризма, которые проникают сюда нелегально в поисках приключений. Подстегивают интерес и компьютерные игры на тему Зоны, с мутантами и разной мистикой. Как правило, эти приключения заканчиваются большими последствиями, а то и летальным исходом. За время, прошедшее после аварии, Зона отчуждения превратилась в непроходимый лес, каждая клеточка которого излучает радиацию. Не имея опыта и необходимых средств защиты, можно легко заблудиться и получить смертельную дозу. Любители проводить здесь собственные исследования поступают как минимум неразумно. Оставьте это ученым». О научных гипотезах, объективной реальности и коммерческой жилке: «Один из главных вопросов 1990-х годов: что будет происходить с древостоем на территориях радиационных загрязнений? Первая гипотеза состояла в том, что по мере роста ствола в нем будет увеличиваться содержание радиоактивного цезия 137, в результате чего древесина с каждым годом будет становиться все более непригодной. Были даже предложения срубить как можно больше леса в зонах загрязнений, чтобы хоть как-то успеть его использовать. Вторая гипотеза была в том, что удельное содержание цезия нарастает только до определенного значения, а затем идет на спад. Впоследствии подтвердилась именно эта гипотеза: после нарастания наступает фаза равновесия, а потом постепенный распад цезия уменьшает его содержание в древесине практически до нуля. Эти научно-практические исследования позволили сделать ученым-лесоводам очень важный вывод: последствия Чернобыля в зонах загрязнений можно успешно нейтрализовать грамотным ведением лесного хозяйства. Леса прекрасно удерживают радиацию, не давая ей распространяться дальше. Кстати, реки и грунтовые воды остаются чистыми тоже во многом благодаря лесу. А по мере распада радиоцезия деревья постепенно очищают себя сами. Таким образом, если сейчас в радиационно загрязненных зонах посадить как можно больше широколиственного леса и дать ему статус защитного, можно не только эффективно дезактивировать эти территории, но и через 60–80 лет получить спелую, «чистую», коммерчески пригодную древесину. Это ли не подарок природы?» О главном итоге 25-летней работы Службы радиационного контроля и юбилейных мероприятиях: «Лаборатории радиационного контроля, которые стали создаваться в лесном хозяйстве нашей страны в 1990 году, предотвратили большую опасность – вынос на рынок радиоактивной древесины. Кроме того, по местам размещения лабораторий стала собираться информация о том, как вести себя в радиационном лесу и что с ним происходит. За прошедшее время собран большой объем знаний, появилось такое понятие как радиационный мониторинг лесов. Каждый год, осенью, наш институт организует и проводит на своей базе Международный семинар по радиационному мониторингу, где мы обмениваемся результатами исследований с нашими коллегами из Беларуси, Украины, Рослесозащиты. В этот раз мы объединим эти два события – юбилей и семинар, возможно, приурочив их еще и к дате основания ВНИИЛМ – 19 сентября». Записала Елена ПРОВАНСКАЯФото из архива ВНИИЛМ